Набросок введения.
У этой статьи будет необычное введение. Структура ее тоже будет немного необычная - в формате зарисовок. И логика «закручивания», точнее «раскручивания» зарисовок, будет от отношений взрослых людей до некоторого исторического экскурса и детско-родительских отношений.
Однажды этой зимой мне в голову пришло несколько мыслей о ненависти, которая может быть в парных, любовных отношениях или каких-то иных близких отношениях. Весной пришло хорошее время для того чтоб оформить их в статью и опубликовать.
Для начала мне важно обговорить, что же такое ненависть. Это комплексное чувство. Его можно «разложить» на составляющие: ненависть = злость+отвращение+желание уничтожить.
Ненависть - это одно из частных чувств высокой интенсивности. Сама ненависть как таковая не так уж часто встречается в жизни пары, это не то чувство с которым многие люди выбирают жить долго, годами. Хотя все, конечно, индивидуально, и есть пары, которые могут ненавидеть друг друга годами и жить совместно. Но гораздо чаще в жизни разных пар встречаются злость, ярость, отвращение, возникающие ситуативно. Это все важные чувства для регулирования дистанции. В дальнейшем тексте для краткости я буду обозначать их как злость-ненависть.
Злость-ненависть - чувства близкой дистанции, они возникают, когда люди очень близки. Речь идет не только и не столько о физической дистанции, сколько о дистанции во внутреннем мире человека. Если партнера «отодвинуть» - увеличить психологическую дистанцию, то можно обнаружить что-то иное за чувствами «злобного» регистра. За ними может открыться много граней иного отношения к человеку. Ненависть, как и чувство злости, - маркер фрустрации, при работе с чувством ненависти важно понимать, что за потребность неудовлетворена.
Зарисовка 1. Про любовные отношения, про пару.
… Как люди могут создавать устойчивую пару по потребности в любви, так могут создавать пару по привычке к злости и насилию в отношениях и по толерантности к слабораспознаваемой ненависти как части нормальной привычной жизни. Что не отменяет потребности в любви и не отменяет любви между партнерами, в чьих отношениях есть ненависть.
Про любовь приведу простой и короткий пример - трансляция хорошего отношения друг к другу через ценность поесть: он готовит - она ест, вместе ходят по ресторанам, обоим хорошо вместе, чувствуют себя принятыми и правильно распознанными партнером.
Про ненависть пример будет поподробнее. Проще всего мне рассказать о феномене злости-ненависти в паре с помощью теории привязанности.
Как я писала выше, люди могут заключать союзы по привычке к психологическому насилию и ненависти. Например, союз человека с дезорганизованным типом привязанности и человека с тревожно-амбивалентным типом привязанности. Или же союз, в котором оба партнера с тревожно-амбивалентным типом привязанности. Такие союзы не редкость, людей с тревожно-амбивалентной привязанностью у нас (в русскоязычном пространстве) много. Конечно, высокая толерантность к ненависти может быть и в паре, где у обоих партнеров дезорганизованный тип привязанности, но такие пары редко создаются и, как правило, долго не удерживаются.
Данные типы привязанности можно перевести на язык гештальт-терапии с помощью динамической концепции личности. Так, человек с дезорганизованным типом привязанности может быть человеком с заметной шизодностью либо с заметными пограничными чертами поведения. Для краткости в дальнейшем примере я назову его Д. Человек с тревожно-амбивалентным типом привязанности может выглядеть скорее как человек с заметными пограничными чертами и как человек с нарциссической компенсацией. Для краткости назову этого человека Т. А вообще, для краткости и красоты примера, пускай Д и Т будут Даной и Тимуром (Тимом).
В любовных отношениях такой пары само ощущение близости может быть провокацией для «внутренних демонов».
Ощущение близости для Даны при ее дезорганизованном типе привязанности в какой-то момент переживается как приятное, в какие-то моменты как ужасающее, потому что в ее первичных отношениях есть опыт, что близость равна насилию.
При тревожно-амбивалентном типе привязанности, который есть у Тима, он переживает слишком интенсивный страх оставленности, его первичный опыт отношений был без надежного поддерживающего контакта, в опыте много ощущения сводящей с ума противоречивости, амбивалентности значимого Другого.
Тим может давать партнеру слишком много противоречивых сигналов: «стой там, иди сюда»; «мне с тобой хорошо, но плохо»; «я нуждаюсь в тебе, хочу близости, одновременно очень боюсь брошенности, которая последует за близостью и поэтому я люблю и ненавижу тебя».
Дана часто переживает тревогу, которая при детальном рассмотрении оказывается шизоидным ужасом. У нее слабо развит навык быть в отношениях, потребность быть в отношениях также не очень большая. Когда она оказывается в любовных отношениях, то после первых дофаминовых всплесков влечения, становится дистантной, как правило, мало приближается к партнеру. Ей доводилось и резко обрывать отношения без видимых на то причин.
Тим является более цепким, нуждающимся в отношениях человеком.
Люди с этими разными типами привязанности часто выбирают друг друга как партнеры, влюбляются друг в друга. Ведь у людей с такими типами привязанности есть много привлекательных друг для друга черт, Дана со своей ведущей шизоидностью может стабилизировать Тима, а Тим давать ей всплески ярких эмоций. При этом присутствие в отношениях Даны, ее включённость будет оставлять Тима вечно голодным, что может приводить его в ярость и возможно ненависть к эмоционально недоступной партнерше. А Даша будет очень часто страдать от вспышек настроения и провокаций на конфликты, которые неосознанно создает Тим, чтобы добыть эмоциональное общение. Дана же может устранять больше и тем самым наказывать его.
В отношениях такой пары много скандалов и психологического насилия. Это то, что составляет их норму жизни, потому что обоим с этим привычно. Можно предположить, что они создали пару не только по потребности в любви, но и по привычке к ненависти. Хотя оба страдают в таких отношениях.
Люди с дезорганизованным типом привязанности могут долго мучиться от интенсивности отношений. Но не уходить (если шизоидный человек вступил в отношения, он может оставаться в них долго) и не предлагать переговориться, переформатировать отношения. Зачастую, такая опция даже не приходит в голову. Потому что уровень насилия и, возможно, периодических проявлений ненависти от партнера достаточно привычный. В какой-то мере, в таких отношениях человек оказывается в отношенческом «доме», там все привычно и следовательно - безопасно. Дана из примера может ощущать, что скандалы с партнёром для нее почти невыносимы, но это ощущение невыносимости и того, что с партнером ей плохо, для нее - родные и привычные, как в первичном опыте, заложившем фундамент. А раз привычно, то и безопасно, пускай бы в паре и взрывались эмоциональные бомбы.
Другой стороне, Тиму, тоже плохо. Ему хочется больше приблизиться к такой интересной и стабильной Дане, но она всегда немного закрыта и отстранена. Такая… всегда немного как консервная банка с вкусными персиками, когда у него нет с собой консервного ножа.
Поэтому, он может пытаться по разному получить с ней контакт, как пытаться открыть банку с персиками. Хоть прыгать от ярости на этой банке, но открыть ее, войти в слияние с вожделенным Другим нельзя. Для нее же слияние равно насилию, поэтому она закрыта.
Расстаться с Даной и выбрать себе, например, эмоционально доступную Машу, Тима не хочет. Его к Маше просто не влечёт. В целом, доступная и контактная теплая Маша может казаться кем-то пугающе неизвестным, потому что с ней слишком сложно воспроизводить безопасно-привычный амбивалентный тип контакта.
Поскольку привычное - равно безопасное, то пары с прошитым в ДНК своей любви геном ненависти могут существовать долго, в этом нет ничего необычного. В целом, ничего страшного тоже нет, если люди начинают работу над собой. Партнеры могут быть осведомлены о своих особенностях, и тогда они могут взять как «работу» пары формирование навыка слушать и слышать себя и своего партнера. Осознание своих особенностей и потребностей важно, и таким партнерам будут полезны культурные практики повышающие осознавание (терапия в их числе).
Если пара удержится вместе и сделает свою любовь-ненависть более осознанной, а свой контакт более подходящим для обоих, то само нахождение в длительных парных отношениях станет целительным и формирующим новые способы быть вместе.
Зарисовка 2. Ненависть к родственникам как подавляемое (или не очень) семейное чувство.
Наше… Под нашим я имею ввиду русскоязычное культурное пространство. И я пишу только про него не потому, что считаю его наихудшим и токсичным - везде свои проблемы. Просто про него и про психологические проблемы живущих тут людей, я знаю больше всего.
… Наше историческое семейное наследие включает опыт проживания разных поколений в условиях большой скученности. Этот тот самый знаменитый опыт коммунальных квартир и, в целом, больших проблем с жильем. Жилье было своего рода роскошью. Довольно долго многие семьи были вынуждены жить друг с другом в составе нескольких поколений (3-4 поколения). Вся эта «плотность» семейных поселений была на фоне трагических исторических событий - репрессий, войны. Да и просто на фоне тяжелых жизненный условий, когда еда и одежда адекватного качества были сложно доступны и их надо было «доставать».
В таких условиях много родственников под одной крышей были, с одной стороны, хорошим подспорьем. Потому что молодая мама могла оставить младенца бабушке или прабабушке и спокойно выйти из дома. С другой стороны, обилие родственников создает напряжённость, потому что когда много людей живет в одном пространстве, они неизбежно конкурируют за ресурсы этого места, хотя бы за ванную и туалет поутру. Не говоря уже о том, что люди могут конкурировать друг с другом за власть и выяснять, кто хозяйка/хозяин в доме, по чьим обычаям должен жить клан.
Чувство недовольства, копящееся по разным причинам, при совместном проживании семьи может концентрироваться в чувство ненависти. А это чувство, находится в близких отношениях под запретом не только для выражения, но и для осознавания.
В таких условиях ненависть к родственникам, которая могла возникать просто из-за скученности, становится тщательно вытесняемым чувством.
Такой скученности, как в коммуналках, сейчас сложно найти. Но много скученности осталось до сих пор. В чем-то благодаря тому, что до сих пор исторически привычно, когда 3-4 поколения одной семьи долго живут вместе в обычных городских квартирах. В чем-то благодаря тому, что жилье в крупных городах довольно дорогое. Поэтому нельзя полагать, что чувство ненависти к ближнему своему родственнику - это только наше историческое прошлое. Это есть и сейчас, но уже в более мягких формах.
За прошлый год в период локдаунов и большей принудительной скученности, когда пойти на прогулку, чтобы физически снизить интенсивность контакта, было затруднительно, убранные с глаз долой чувства стали появляться опять.
С замеченным чувством ненависти к ближнему своему сложнее жить. У заметившего в себе такие чувства может обострится чувство токсического стыда, переживание себя уродом. Ведь кажется, что только урод может ненавидеть своих близких.
В подобной ситуации важна помощь в нормализации и дифференциации.
Нормализация:
Важно понимать, что любые чувства нормальны, потому что они говорят о том, что чего-то недостает, а чего-то другого с избытком. И чувства не равны действиям. Кончено, человек может действовать и необдуманно реагировать, срывать на близких свою накопленную душевную боль. Но может и не делать этого. Может учиться замечать ее на подступах и направлять в другое русло. Или искать не разрушающую отношения и не обижающую близких людей форму выражения своей злости.
Дифференциация:
Для своевременной канализации своей душевной боли важен навык дифференциации, различения своих чувств.
В переживании острых чувств к своим близким важно научиться различать - действительно ли они бесят, возможно прямо до ненависти, или же бесит кто-то другой или что-то другое. И если бесит родственник, то важно понять, что такого происходит, что он/она бесит именно сейчас? Дело в изменившихся отношениях, или просто чувства стали более заметными?
Еще важно учитывать, что в ситуации кризисов и большой новизны, которой стал прошлый год, может начать ощущаться что-то вроде «генетической памяти». Объективно в жизни и отношениях с совместно проживающими родственниками все может быть гармонично. Но доносящиеся откуда-то из глубин сознания «запахи», например, коммуналок и железного занавеса, могут спровоцировать травматические переживания, не имеющие отношения к жизни здесь-и-сейчас. В таких ситуациях важно научиться давать себе и другим людям скидку.
Зарисовка итоговая.
Подводя итоги статьи, расскажу почему я решила объединить две эти зарисовки в одну статью, а не поделить на две. Ведь может показаться, что это две разные статьи.
В жизни эти феномены часто связываются. Ведь Дана и Тима взялись не из неоткуда, а из своих семей.
И для того, чтобы человек получил свой ранний опыт, формирующий дезорганизованную или тревожно-амбивалентную привязанность, что-то должно было происходить, что-то должно было дать человеку его/ее приятные и мучительные модели отношений.
Важно понимать, что не обязательно происходило что-то ужасающее с физическим насилием или человек получил опыт реальной заброшенности. Могли быть милые интеллигентные семьи, которые воспитывали детей как могли в той точке жизни, в которой они были.
Для примера напишу несколько фантазий. Про Дану с ее ведущей потребностью в безопасности и дезорганизованным типом привязанности можно узнать, что ее мама часто в контакте с ней была в растерянности и иногда доходила до отчаяния. Она злилась на Дану за то, что она очень хрупкая, непонятная и доводит ее, маму, до исступления своим плачем. Скорее всего это исступление, которое чувствовала Данина мама, было «приветом» из ее детских травм и следствием отсутствия поддержки молодой маме Даны.
Про Тима можно пофантазировать, что его родители как могли пытались справиться с обеспечением семьи в начале 90х. Пусть для этого они и отвозили его надолго жить в другой город к родственникам. Его родителям было очень сложно с ним расставаться и они с трудом выдерживали его слезы, поэтому в семье было принято его отвлекать, чтоб Тима не понял, что происходит, и они могли спокойно ускользнуть. Или они могли пообещать ему, что вышли за продуктами, а сами уезжали на несколько месяцев.
Это частные примеры фантазий, могло быть и что-то другое. Есть и другие типы привязанностей и другие личностные радикалы, при которых чувство злости-ненависти может проявляться иначе… Но статью уже пора заканчивать, чтобы она не превратилась в монографию.
Что мне кажется важным донести - в любовных и семейных отношениях может переживаться ненависть. Важно сделать это переживание осознаваемым, чтобы понять, как можно его переработать. Ненависть не является каким-то экзотическим чувством, которое люди редко испытывают друг к другу. Оно относительно часто может быть в заботящихся друг о друге семьях и парах. Чувство ненависти не ужасно потому, что это всего лишь эмоция, хотя она и разрушительна при длительном «употреблении». Важно и возможно научится перерабатывать свои аффекты, чтобы улучшить качество отношений.
У этой статьи будет необычное введение. Структура ее тоже будет немного необычная - в формате зарисовок. И логика «закручивания», точнее «раскручивания» зарисовок, будет от отношений взрослых людей до некоторого исторического экскурса и детско-родительских отношений.
Однажды этой зимой мне в голову пришло несколько мыслей о ненависти, которая может быть в парных, любовных отношениях или каких-то иных близких отношениях. Весной пришло хорошее время для того чтоб оформить их в статью и опубликовать.
Для начала мне важно обговорить, что же такое ненависть. Это комплексное чувство. Его можно «разложить» на составляющие: ненависть = злость+отвращение+желание уничтожить.
Ненависть - это одно из частных чувств высокой интенсивности. Сама ненависть как таковая не так уж часто встречается в жизни пары, это не то чувство с которым многие люди выбирают жить долго, годами. Хотя все, конечно, индивидуально, и есть пары, которые могут ненавидеть друг друга годами и жить совместно. Но гораздо чаще в жизни разных пар встречаются злость, ярость, отвращение, возникающие ситуативно. Это все важные чувства для регулирования дистанции. В дальнейшем тексте для краткости я буду обозначать их как злость-ненависть.
Злость-ненависть - чувства близкой дистанции, они возникают, когда люди очень близки. Речь идет не только и не столько о физической дистанции, сколько о дистанции во внутреннем мире человека. Если партнера «отодвинуть» - увеличить психологическую дистанцию, то можно обнаружить что-то иное за чувствами «злобного» регистра. За ними может открыться много граней иного отношения к человеку. Ненависть, как и чувство злости, - маркер фрустрации, при работе с чувством ненависти важно понимать, что за потребность неудовлетворена.
Зарисовка 1. Про любовные отношения, про пару.
… Как люди могут создавать устойчивую пару по потребности в любви, так могут создавать пару по привычке к злости и насилию в отношениях и по толерантности к слабораспознаваемой ненависти как части нормальной привычной жизни. Что не отменяет потребности в любви и не отменяет любви между партнерами, в чьих отношениях есть ненависть.
Про любовь приведу простой и короткий пример - трансляция хорошего отношения друг к другу через ценность поесть: он готовит - она ест, вместе ходят по ресторанам, обоим хорошо вместе, чувствуют себя принятыми и правильно распознанными партнером.
Про ненависть пример будет поподробнее. Проще всего мне рассказать о феномене злости-ненависти в паре с помощью теории привязанности.
Как я писала выше, люди могут заключать союзы по привычке к психологическому насилию и ненависти. Например, союз человека с дезорганизованным типом привязанности и человека с тревожно-амбивалентным типом привязанности. Или же союз, в котором оба партнера с тревожно-амбивалентным типом привязанности. Такие союзы не редкость, людей с тревожно-амбивалентной привязанностью у нас (в русскоязычном пространстве) много. Конечно, высокая толерантность к ненависти может быть и в паре, где у обоих партнеров дезорганизованный тип привязанности, но такие пары редко создаются и, как правило, долго не удерживаются.
Данные типы привязанности можно перевести на язык гештальт-терапии с помощью динамической концепции личности. Так, человек с дезорганизованным типом привязанности может быть человеком с заметной шизодностью либо с заметными пограничными чертами поведения. Для краткости в дальнейшем примере я назову его Д. Человек с тревожно-амбивалентным типом привязанности может выглядеть скорее как человек с заметными пограничными чертами и как человек с нарциссической компенсацией. Для краткости назову этого человека Т. А вообще, для краткости и красоты примера, пускай Д и Т будут Даной и Тимуром (Тимом).
В любовных отношениях такой пары само ощущение близости может быть провокацией для «внутренних демонов».
Ощущение близости для Даны при ее дезорганизованном типе привязанности в какой-то момент переживается как приятное, в какие-то моменты как ужасающее, потому что в ее первичных отношениях есть опыт, что близость равна насилию.
При тревожно-амбивалентном типе привязанности, который есть у Тима, он переживает слишком интенсивный страх оставленности, его первичный опыт отношений был без надежного поддерживающего контакта, в опыте много ощущения сводящей с ума противоречивости, амбивалентности значимого Другого.
Тим может давать партнеру слишком много противоречивых сигналов: «стой там, иди сюда»; «мне с тобой хорошо, но плохо»; «я нуждаюсь в тебе, хочу близости, одновременно очень боюсь брошенности, которая последует за близостью и поэтому я люблю и ненавижу тебя».
Дана часто переживает тревогу, которая при детальном рассмотрении оказывается шизоидным ужасом. У нее слабо развит навык быть в отношениях, потребность быть в отношениях также не очень большая. Когда она оказывается в любовных отношениях, то после первых дофаминовых всплесков влечения, становится дистантной, как правило, мало приближается к партнеру. Ей доводилось и резко обрывать отношения без видимых на то причин.
Тим является более цепким, нуждающимся в отношениях человеком.
Люди с этими разными типами привязанности часто выбирают друг друга как партнеры, влюбляются друг в друга. Ведь у людей с такими типами привязанности есть много привлекательных друг для друга черт, Дана со своей ведущей шизоидностью может стабилизировать Тима, а Тим давать ей всплески ярких эмоций. При этом присутствие в отношениях Даны, ее включённость будет оставлять Тима вечно голодным, что может приводить его в ярость и возможно ненависть к эмоционально недоступной партнерше. А Даша будет очень часто страдать от вспышек настроения и провокаций на конфликты, которые неосознанно создает Тим, чтобы добыть эмоциональное общение. Дана же может устранять больше и тем самым наказывать его.
В отношениях такой пары много скандалов и психологического насилия. Это то, что составляет их норму жизни, потому что обоим с этим привычно. Можно предположить, что они создали пару не только по потребности в любви, но и по привычке к ненависти. Хотя оба страдают в таких отношениях.
Люди с дезорганизованным типом привязанности могут долго мучиться от интенсивности отношений. Но не уходить (если шизоидный человек вступил в отношения, он может оставаться в них долго) и не предлагать переговориться, переформатировать отношения. Зачастую, такая опция даже не приходит в голову. Потому что уровень насилия и, возможно, периодических проявлений ненависти от партнера достаточно привычный. В какой-то мере, в таких отношениях человек оказывается в отношенческом «доме», там все привычно и следовательно - безопасно. Дана из примера может ощущать, что скандалы с партнёром для нее почти невыносимы, но это ощущение невыносимости и того, что с партнером ей плохо, для нее - родные и привычные, как в первичном опыте, заложившем фундамент. А раз привычно, то и безопасно, пускай бы в паре и взрывались эмоциональные бомбы.
Другой стороне, Тиму, тоже плохо. Ему хочется больше приблизиться к такой интересной и стабильной Дане, но она всегда немного закрыта и отстранена. Такая… всегда немного как консервная банка с вкусными персиками, когда у него нет с собой консервного ножа.
Поэтому, он может пытаться по разному получить с ней контакт, как пытаться открыть банку с персиками. Хоть прыгать от ярости на этой банке, но открыть ее, войти в слияние с вожделенным Другим нельзя. Для нее же слияние равно насилию, поэтому она закрыта.
Расстаться с Даной и выбрать себе, например, эмоционально доступную Машу, Тима не хочет. Его к Маше просто не влечёт. В целом, доступная и контактная теплая Маша может казаться кем-то пугающе неизвестным, потому что с ней слишком сложно воспроизводить безопасно-привычный амбивалентный тип контакта.
Поскольку привычное - равно безопасное, то пары с прошитым в ДНК своей любви геном ненависти могут существовать долго, в этом нет ничего необычного. В целом, ничего страшного тоже нет, если люди начинают работу над собой. Партнеры могут быть осведомлены о своих особенностях, и тогда они могут взять как «работу» пары формирование навыка слушать и слышать себя и своего партнера. Осознание своих особенностей и потребностей важно, и таким партнерам будут полезны культурные практики повышающие осознавание (терапия в их числе).
Если пара удержится вместе и сделает свою любовь-ненависть более осознанной, а свой контакт более подходящим для обоих, то само нахождение в длительных парных отношениях станет целительным и формирующим новые способы быть вместе.
Зарисовка 2. Ненависть к родственникам как подавляемое (или не очень) семейное чувство.
Наше… Под нашим я имею ввиду русскоязычное культурное пространство. И я пишу только про него не потому, что считаю его наихудшим и токсичным - везде свои проблемы. Просто про него и про психологические проблемы живущих тут людей, я знаю больше всего.
… Наше историческое семейное наследие включает опыт проживания разных поколений в условиях большой скученности. Этот тот самый знаменитый опыт коммунальных квартир и, в целом, больших проблем с жильем. Жилье было своего рода роскошью. Довольно долго многие семьи были вынуждены жить друг с другом в составе нескольких поколений (3-4 поколения). Вся эта «плотность» семейных поселений была на фоне трагических исторических событий - репрессий, войны. Да и просто на фоне тяжелых жизненный условий, когда еда и одежда адекватного качества были сложно доступны и их надо было «доставать».
В таких условиях много родственников под одной крышей были, с одной стороны, хорошим подспорьем. Потому что молодая мама могла оставить младенца бабушке или прабабушке и спокойно выйти из дома. С другой стороны, обилие родственников создает напряжённость, потому что когда много людей живет в одном пространстве, они неизбежно конкурируют за ресурсы этого места, хотя бы за ванную и туалет поутру. Не говоря уже о том, что люди могут конкурировать друг с другом за власть и выяснять, кто хозяйка/хозяин в доме, по чьим обычаям должен жить клан.
Чувство недовольства, копящееся по разным причинам, при совместном проживании семьи может концентрироваться в чувство ненависти. А это чувство, находится в близких отношениях под запретом не только для выражения, но и для осознавания.
В таких условиях ненависть к родственникам, которая могла возникать просто из-за скученности, становится тщательно вытесняемым чувством.
Такой скученности, как в коммуналках, сейчас сложно найти. Но много скученности осталось до сих пор. В чем-то благодаря тому, что до сих пор исторически привычно, когда 3-4 поколения одной семьи долго живут вместе в обычных городских квартирах. В чем-то благодаря тому, что жилье в крупных городах довольно дорогое. Поэтому нельзя полагать, что чувство ненависти к ближнему своему родственнику - это только наше историческое прошлое. Это есть и сейчас, но уже в более мягких формах.
За прошлый год в период локдаунов и большей принудительной скученности, когда пойти на прогулку, чтобы физически снизить интенсивность контакта, было затруднительно, убранные с глаз долой чувства стали появляться опять.
С замеченным чувством ненависти к ближнему своему сложнее жить. У заметившего в себе такие чувства может обострится чувство токсического стыда, переживание себя уродом. Ведь кажется, что только урод может ненавидеть своих близких.
В подобной ситуации важна помощь в нормализации и дифференциации.
Нормализация:
Важно понимать, что любые чувства нормальны, потому что они говорят о том, что чего-то недостает, а чего-то другого с избытком. И чувства не равны действиям. Кончено, человек может действовать и необдуманно реагировать, срывать на близких свою накопленную душевную боль. Но может и не делать этого. Может учиться замечать ее на подступах и направлять в другое русло. Или искать не разрушающую отношения и не обижающую близких людей форму выражения своей злости.
Дифференциация:
Для своевременной канализации своей душевной боли важен навык дифференциации, различения своих чувств.
В переживании острых чувств к своим близким важно научиться различать - действительно ли они бесят, возможно прямо до ненависти, или же бесит кто-то другой или что-то другое. И если бесит родственник, то важно понять, что такого происходит, что он/она бесит именно сейчас? Дело в изменившихся отношениях, или просто чувства стали более заметными?
Еще важно учитывать, что в ситуации кризисов и большой новизны, которой стал прошлый год, может начать ощущаться что-то вроде «генетической памяти». Объективно в жизни и отношениях с совместно проживающими родственниками все может быть гармонично. Но доносящиеся откуда-то из глубин сознания «запахи», например, коммуналок и железного занавеса, могут спровоцировать травматические переживания, не имеющие отношения к жизни здесь-и-сейчас. В таких ситуациях важно научиться давать себе и другим людям скидку.
Зарисовка итоговая.
Подводя итоги статьи, расскажу почему я решила объединить две эти зарисовки в одну статью, а не поделить на две. Ведь может показаться, что это две разные статьи.
В жизни эти феномены часто связываются. Ведь Дана и Тима взялись не из неоткуда, а из своих семей.
И для того, чтобы человек получил свой ранний опыт, формирующий дезорганизованную или тревожно-амбивалентную привязанность, что-то должно было происходить, что-то должно было дать человеку его/ее приятные и мучительные модели отношений.
Важно понимать, что не обязательно происходило что-то ужасающее с физическим насилием или человек получил опыт реальной заброшенности. Могли быть милые интеллигентные семьи, которые воспитывали детей как могли в той точке жизни, в которой они были.
Для примера напишу несколько фантазий. Про Дану с ее ведущей потребностью в безопасности и дезорганизованным типом привязанности можно узнать, что ее мама часто в контакте с ней была в растерянности и иногда доходила до отчаяния. Она злилась на Дану за то, что она очень хрупкая, непонятная и доводит ее, маму, до исступления своим плачем. Скорее всего это исступление, которое чувствовала Данина мама, было «приветом» из ее детских травм и следствием отсутствия поддержки молодой маме Даны.
Про Тима можно пофантазировать, что его родители как могли пытались справиться с обеспечением семьи в начале 90х. Пусть для этого они и отвозили его надолго жить в другой город к родственникам. Его родителям было очень сложно с ним расставаться и они с трудом выдерживали его слезы, поэтому в семье было принято его отвлекать, чтоб Тима не понял, что происходит, и они могли спокойно ускользнуть. Или они могли пообещать ему, что вышли за продуктами, а сами уезжали на несколько месяцев.
Это частные примеры фантазий, могло быть и что-то другое. Есть и другие типы привязанностей и другие личностные радикалы, при которых чувство злости-ненависти может проявляться иначе… Но статью уже пора заканчивать, чтобы она не превратилась в монографию.
Что мне кажется важным донести - в любовных и семейных отношениях может переживаться ненависть. Важно сделать это переживание осознаваемым, чтобы понять, как можно его переработать. Ненависть не является каким-то экзотическим чувством, которое люди редко испытывают друг к другу. Оно относительно часто может быть в заботящихся друг о друге семьях и парах. Чувство ненависти не ужасно потому, что это всего лишь эмоция, хотя она и разрушительна при длительном «употреблении». Важно и возможно научится перерабатывать свои аффекты, чтобы улучшить качество отношений.
